Рождественский подарок - Страница 36

Два года та держалась, не упоминая при дочери об этой истории и делая лишь отдельные намеки. Но этим утром она решилась открыто затронуть больной вопрос. А Хелен совершенно не была к этому готова.

— Прости меня, — сказала она мужу, потягивая чай с бренди, — ты так хорошо держался все это время, а я все испортила. Она будет дуться во время обеда, и все предшествующие усилия пойдут прахом.

Ник грел ледяные руки, обхватив ими кружку. Его взгляд остановился. Снизу слышалось громыхание — мать Хелен чуть громче обычного хлопала дверцами шкафов и двигала стулья. Это, как барабанная дробь в джунглях, было понятным сигналом — она раздосадована. Когда они встанут, им придется несладко.

— И зачем нам каждый год приезжать сюда! Хоть бы одно Рождество встретить вдвоем и с Хичкоком, — произнесла с тоской Хелен.

Глаза Ника, как ей показалось, затуманились или это бренди кружит ей голову?

— Интересно, сколько миллиграммов алкоголя сейчас в чае? — спросила она скорее чтобы отвлечь его, чем с какой-то другой целью. Он повернул голову и посмотрел на нее. В его глазах действительно стояли слезы.

— Помнишь, несколько лет назад ты разбила в этом доме тарелку? — произнес он.

Хелен удивилась.

— Да, тогда мама подняла такой шум.

— Мы склеили ее, помнишь? Ты собирала кусочки щипчиками для бровей, а я «сажал» их на клей.

— Да, и потом швов совсем не было видно. — Она не могла понять, почему это пришло ему на ум. Дело было очень давно. Еще один случай, когда мама повела себя отвратительно, а Ник все уладил.

— Когда мы ее собрали по кусочкам, — продолжал он, — она хотела сразу же использовать тарелку по назначению, но это было невозможно, мы даже поставили ее на некоторое время высоко на буфет, чтобы клей затвердел. Понимаешь, казалась целой, но на самом деле не была таковой. Из нее нельзя было есть. Только тронь, и все разлетится на куски.

— Да-да, мы тогда поставили ее на маленькую подставочку на ножках. — В голосе Хелен звучало недоумение. Почему обо всем этом зашла речь?

— Если бы кто-то в тот момент взглянул на тарелку, он бы решил, что в ней нет ни трещинки, такой целой она выглядела. Но на деле все было по-другому. Во всяком случае, пока клей не застыл. Все в конечном итоге «срослось», но в течение долгого времени тарелка была как бы ненастоящей.

— В общем, да.

— И с нами тоже происходит нечто подобное, правда ведь? Для твоей мамы мы делали вид, что мы настоящая пара. Мы прятали от нее трещинки в отношениях, следы того, как мы пытались их склеить. Перед ней мы выставляли себя с парадной стороны. Мы никогда не пытались прекратить этот спектакль и спросить самих себя, так ли все на самом деле. — Ник редко говорил столь серьезно.

— Да, думаю, мы так пытались выжить. Можно было бесконечно все обсуждать, анализировать, что случилось и почему. Но не знаю, помогло бы это…

— Мы просто могли бы быть честнее. Ты, вероятно, хотела выгнать меня, но не смогла. Надо же было все время демонстрировать твоей маме благополучие, прикидываться счастливой влюбленной парочкой, живущей в идеальном браке.

— А ведь в целом у нас вполне нормальный брак, разве нет? Ну, большую часть времени он ведь был таким?

— Ты сейчас кого пытаешься в этом уверить — себя или маму?

— Я действительно так думаю, а ты считаешь, что это не так?

— Да, я тоже так думаю, но я же негодяй, прелюбодей, безработный муж, пьяный водитель. Я не имею права судить о таких вещах.

— Брось Ник, смешно слушать. Что было, то прошло. Я уже давно тебе это говорила.

— Нет, ты привыкла все время притворяться, ты слишком терпима…

— Послушай… — Лицо Хелен вспыхнуло от гнева. — Когда мама говорит о тебе гадости, я всегда на твоей стороне. В подобные моменты я чувствую такое единение с тобой, что просто дух захватывает! Ты не поверишь, с какой яростью я защищаю тебя, когда она начинает на тебя наговаривать. Не исключено, что ее нападки пошли нам на пользу, потому что каждая ее попытка поссорить нас только теснее нас сплачивает.

— Так ты действительно думаешь, что все «склеилось», или мы только притворяемся, что у нас все хорошо?

— Я не знаю, как это проверить. Например, мы можем сойти вниз, бросить ту тарелку на пол и, если она разобьется, сказать: «Да, она плохо была склеена».

Ник, казалось, был удовлетворен.

— И правда, твою сварливую мать есть за что благодарить. Она не давала нам принимать скоропалительных решений, пока «клей не затвердел». А теперь он застыл, скажи, Хелен?

Грохот внизу нарастал. Стук и треск теперь уже просто невозможно было игнорировать. Ник и Хелен встали и сорвали простыню с кровати, на которой уже не собирались спать следующей ночью. Они оставили в комнате дьявольский разгром. Теперь уже не надо поднимать обломки и смотреть, подходят ли разные части друг к другу. Некоторым супругам необходимо все обсуждать и обговаривать до посинения, но им это уже не нужно. Капризной даме, бушевавшей внизу, они показали свое истинное лицо. Еще четыре часа предстоит носить фальшивые улыбки, а потом — все! А ведь сколько людей надевают в Рождество такие улыбки, как детские карнавальные маски.

Морской окунь

Перевод И. Крейниной

Они познакомились в сочельник на рыбном рынке. Несмотря на раннее утро, здесь было многолюдно. Их руки случайно соприкоснулись, когда они указали на одного и того же морского окуня.

— Вот этого, — произнесли оба одновременно.

И тут же рассмеялись: она, учительница Дженет, он, владелец банка Лиам, и Хано, младший сын хозяина рыбной лавки.