Рождественский подарок - Страница 47

Она кинула мяч как на автопилоте, но кегли упали. Дети обрадовались и захлопали в ладоши. Что она сможет предложить им после того, как их отец покинет семью? Будут ли они приходить сюда по средам? Это будет бесцельное, впустую потраченное время…

— Честно говоря, я уверен, что ты плохо себя чувствуешь, Джудит. Тебе нужно посидеть спокойно. — Он был добр и внимателен, как никогда.

К своему ужасу, Джудит почувствовала, что ее глаза наполнились слезами.

— Я и правда, наверное, немного устала, — призналась она. — Это все работа…

— Я тоже раньше так говорил, — он пристально посмотрел на нее. — Но теперь я просто не позволяю офисным проблемам выбить меня из колеи. Жизнь ведь так коротка!

Во всех его словах ей виделись знаки. Давно, когда Сильвии еще не было и ему неоткуда было черпать силы, неприятности на работе одолевали его, мешали дышать. А теперь он считает, что надо спешить жить — времени так мало. В этом Джудит усматривала предвестие прощания. Он скажет, что полжизни прошло и каждый должен, если представляется возможность, постараться добыть свою долю счастья.

Позже, в ресторане, она наблюдала, как он ерошит волосы Томми и с гордостью улыбается, глядя на Джейн. «Он всегда будет любить их и восхищаться ими, — подумала Джудит. — Даже если я поведу себя “нецивилизованно” и буду препятствовать его свиданиям с ними». И в то же время она знала, что не станет бороться за то, чтобы ограничить его общение с Томми и Джейн. Это было бы нечестно по отношению к детям — они ведь уже взрослые люди: сыну почти двенадцать, дочери четырнадцать. И они, наверное, сами захотят жить с отцом и Сильвией.

В ресторане тоже звучала рождественская музыка. Но сейчас Джудит, всегда любившая Рождество, воспринимала эти звуки как жестокую насмешку.

Все последующие дни она прилагала максимум усилий, чтобы жизнь в доме била ключом и в нем все время были гости. Муж пять раз делал попытки остаться с ней наедине, чтобы поговорить о разводе, но она всякий раз притворялась, что страшно занята. Однажды он даже позвонил ей на работу.

— Я буду недалеко от твоего офиса, Джудит. Может, выпьем кофе или пообедаем вместе?

Не собирался он быть поблизости! И раньше он никогда не делал перерыва на обед.

— Нет, Кен, — ответила она. — После Рождества. Пожалуйста, что бы там ни было, дождись, пока пройдут праздники.

— Вообще-то это не может ждать, — произнес он.

Внутри у нее все похолодело, но она постаралась ответить весело.

— Придется подождать, дорогой. Я абсолютно вымотана, у меня нет сил. Если ты не хочешь, чтобы я совсем потеряла рассудок, давай до окончания праздников не говорить ни на какие серьезные темы. Будем только здороваться и улыбаться друг другу, ладно? — Ее голос звучал странно даже для нее самой.

— Обычно так не бывает у живущих вместе людей, — простодушно заметил Кен.

Джудит знала: он прав. Но она уже слышала в его голосе интонации Сильвии. Это все ее самоуверенность и категоричность. Да, это она, маленькая белокурая Сильвия, во всем придерживающаяся крайностей; слишком гордая и независимая, чтобы оставаться с немолодым мужчиной после того, как тот устал ее любить.

Вдруг Джудит поразилась: оказывается, они уже десять дней не виделись с Сильвией. За последние полгода не было таких перерывов. Раньше и двух дней не проходило, чтобы они не созвонились и не узнавали, все ли у каждой из них в порядке. Боль в последнее время притупилась, но сейчас разгорелась вновь, когда Джудит стала думать о вероломной подруге. Наверное, она решила «уйти со сцены», пока Кен во всем не признается семье и не расчистит дорогу для новой жизни. И тогда они уже все вместе смогут начать изображать цивилизованных людей — вероятно, прямо за рождественским столом.

Чтобы все эти переживания не прорвались наружу, нужны были колоссальная выдержка и изворотливость. Джудит как-то ухитрялась практически не бывать наедине с мужем. Единственным временем, когда они оставались вдвоем, была ночь. Они спали на огромной двуспальной кровати, которую выиграли лет десять назад в какой-то игре, где нужно было сочинить короткое стихотворение о любви.

Иногда, когда Кен приходил в спальню, Джудит притворялась, что уже спит, а потом лежала без сна долгие часы, слушая ровное дыхание мужа и громкое тиканье будильника. Два раза она все же потянулась к нему и обняла сильно и страстно. Он еще не успел проснуться, а они уже занимались любовью. Но после этого поговорить тоже не удалось: Джудит заявила, что хочет полежать в тишине. Кстати, интересно, как он объяснил Сильвии то, что до сих пор не рассказал жене. Может, та уже сочла его безвольным слабаком или решила, что он передумал?

Надежды на то, что вся эта история ей пригрезилась, уже не оставалось. В один из дней Джудит столкнулась с Сильвией в парикмахерской. Она новыми глазами посмотрела на это маленькое симпатичное личико, поймала ее озадаченный взгляд.

— Думаю, нам не о чем сейчас говорить, правда? — сказала Сильвия. — Надо подождать, пока все это цивилизованно завершится.

Джудит была не готова к такому диалогу. Если бы была возможность собраться с мыслями, то она ответила бы нечто вроде: «Ждать придется долго». Но вместо этого с каким-то смешным придыханием выпалила:

— Да уж просто ужас, сколько мороки с этим Рождеством! Мы все с ума посходили. Нельзя же так суетиться! После праздников все утрясется.

— Да, безусловно, — согласилась Сильвия не моргнув глазом.

Джудит чуть не умерла, пока ее стригли. Сердце билось так громко, что, казалось, все в салоне должны были слышать.